Язык иконы — это символы и знаки. В них прозревается грядущий Царства Небесного образ. Для иконы не подходит реалистический, точнее — натуралистический способ живописи. Образы изначально замысливались как символичные. Как говорит нам предание, первым иконописцем был евангелист и св. апостол Лука. Согласно преданию, св. Лука писал не то, что видел своими глазами — Пресвятую Богородицу и Иисуса Христа тридцати лет, а Пресвятую Деву Марию с Богомладенцем.

Канонически написанная икона всегда двухмерна, так как третьим измерением образа является догматическая глубина. Трехмерное изображение светской картины, всегда иллюзорно, поскольку в плоскости полотна просматривается некоторое искусственно создаваемое пространство. Для иконы иллюзия совершенно недопустима.

Та самая перспектива, согласно которой изображаемые на картине предметы уменьшаются в размере по мере их удаления от смотрящего на нее человека, своим логическим окончанием имеет точку (тупик). Бесконечность, подразумеваемая в картине, является плодом воображения живописца и зрителя. В реальной жизни, когда мы смотрим куда-то вдаль, то нам кажется, что предметы уменьшаются по мере их удаления от нас. Однако мы знаем, что это происходит из-за оптико-геометрического обмана зрения, и предметы, как близкие, так и далекие, имеют постоянную величину.

В иконописи всегда используется обратная перспектива. В этом случае некоторые предметы или лица, написанные на первом плане, становятся значительно меньше тех, что изображены за ними. Почему так происходит? Ответ на этот вопрос прост и сложен одновременно. Дело в том, что икона — это образ вечности. Именно поэтому в иконе все иное — и пространство иное и время. Логика земного мира не распространяется на икону. Обратная перспектива и иное пространство подчеркивают это.

Поскольку у иконы отсутствует точка горизонта, в которой сходятся все линии, то отсутствует и иллюзорное пространство. Единственно возможная точка пересечения геометрических и смысловых линий иконы та, в которой в этот момент находится сам молящийся. Пространство иконы раскрывается вокруг человека, вовлекая его внутрь иконного мира. Поэтому предметы видны с трех, а порой и с четырех сторон.

Ковчег на иконе

Начиная самых древних, символические условные образы помещались в лишенное дальнего и второго плана, неглубокое условное пространство. Ковчег иконы — это есть знамение области бытия земного, иконописный образ в глубине иконы — знамение бытия небесного области. Однако, икона вполне может быть и без ковчега, когда вся плоскость иконы занята иконописным изображением. В таком этом случае икона будет свидетельствовать, что Божественный и небесный свет способен охватить собою все области бытия и обожить земное вещество. В иконе совмещаются события, происходившие в разных местах и разное время.

Подробно рассмотрим иконографический образ «Рождества Христова». На нем изображена пещера с Богомладенцем Христом в яслях и возлежащей рядом Пресвятой Богородицей, скачущие по горам за ведущей их Вифлеемской звездой волхвы, Ангелы благовествующие и пастухи им внимающие, праведный Иосиф и сцена омовения Богочеловека младенца Иисуса Христа. Все, связанные с Рождеством, события, собраны в едином пространстве, похожем на свиток, разворачивающийся на наших глазах. Этот свиток разворачивается и во времени. Икона «Рождества Христова» изображает начало земного пути Господа. При этом в этой же иконе просматривается и конец Его земного пути. Приглядевшись внимательно к образу Богомладенца на фоне пещеры, мы увидим, что ясли напоминают гроб, а детские пелены — погребальную плащаницу. Иконописец будто бы говорит нам, что сейчас Спаситель родился и лежит в яслях, но Он будет положен во гроб в другой пещере, приняв смерть во искупление людских грехов. Ангел стоящий рядом с пещерой уже воспринимается не только как вестник Рождества, но и как вестник Воскресения Христова. Таким образом, иконописец соединяет конец и начало земной жизни Господа.

В иконе вечно продолжается день, а ночи нет. Икона изображает только свет без тьмы, тела не отбрасывают тени. В иконе отсутствует эффект светотени, вследствие которого одна сторона освящается, а другая в тени, так как Божественный нетварный свет освещает все. Свет имеет особое значение в иконе. На иконе все пронизано светом. Одежда, троны, природа часто покрыты ассистом. Это штрихи из сусального золота или серебра символизирующие присутствие Божественного света. Православная икона должна иметь золотое сияние вокруг головы святого — нимб. Так изображается Божественная слава святого. Обратимся к иконографии «Преображения». Человек, который впервые видит эту икону, поражен — что за свет пронизывает все ее пространство и изливается на троих учеников Христовых. Свет здесь — главное действующее лицо. Икона по своей сути является воплощением догмата о преображении человека. Здесь уместно вспомнить о споре между исихастами и гуманистами. Последние утверждали, что свет на иконе — тварный, видимый, осязаемый, приложи человек некоторые усилия — и он сможет его увидеть. Исихасты в своих трактатах писали, что свет этот — Божественный, недоступный для греховного земного зрения. Этот свет по самой Божественной природе присущ Спасителю и был невидим в Его земной жизни, ибо пребывал прикрытым плотью. В момент Преображения Христос отверз очи Своим ученикам, позволив им узреть то, что они земным зрением увидеть прежде не могли. В этом событии преобразился Христос, вместе с тем по благодати Божией было преображено зрение Его учеников, и они смогли узреть Свет Истинный. Итак, суть исихазма заключается в самом преображении человека настолько, чтобы его духовному взору стало открытым вечное. Таким образом, полемика вокруг богословской проблемы оказалась связанной с пониманием смысла и цели человеческой жизни. Золото на иконе является олицетворением нетварного света, изображаемого на иконе.

Надпись на образе Надпись на иконе — это церковное свидетельство соответствия образа первообразу и печать, дозволяющая поклониться данной иконе без всякого сомнения, как одобренной Церковью. Святые изображаются на иконе с точки зрения вечности. Небожители лишены недостатков душевных и телесных. Человек, изображенный на иконе — свят, это одухотворенный, точнее преображенный человек, который стяжал черты подобия Богу. Как нам увидеть эти черты, чтобы образ на иконе стал родным и близким, чтобы к нему захотелось обратиться за помощью в молитве? В святом собрано величайшее число добродетелей. Увидеть добродетели в другом человеке — сам по себе не малый труд. Препятствуют этому наши страсти. Увидеть Божественные свойства в Самом Боге мешают человеческие страсти. В жизнеописании св. ап. Карпа приводится такой случай. Как-то он просил Бога наказать двух грешников-христиан за нерадивость. Вдруг видит он глубокую пропасть, на краю которой стоят те два человека, о чьем наказании он молился. В это же время Господь спросил его: «Хочешь ли, чтобы эти люди погибли?». Ап. Карп ответил, что именно об этом и молится. Тогда Господь сказал: «Бей Меня, мучь, распинай, Я все готов терпеть, но не могу терпеть погибели грешников». Таким образом Бог умерил ревность апостола Карпа, ведь истинный христианин должен просить Бога не о том, чтобы Он погубил грешников, а о том, чтобы наоборот вразумил и наставил на путь спасения. Каким образом икона убеждает людей в существовании Бога, иной Небесной жизни? В православной среде известно такое высказывание: «Если есть Троица Рублева — значит, есть Бог». Верующему человеку достаточно того, что она увидела на иконе, потому что она полна живой веры. Но нам не так просто бывает это сделать. Не всегда один взгляд на икону убеждает в существовании Бога. Иногда же требуется не малый труд со стороны человека, чтобы убедиться в существовании горнего, невидимого мира. Это так же нелегко, как увидеть добродетели в другой душе. Люди, у которых мысли ичувства, всеу стремления направлены лишь на устроение земного благополучия, угождение плоти, мертвы духовно. Почти все люди, в том числе и художники, мыслят образами земного мира, перемешанными с фантазией, а это все, как дымовой завесой, застилает от нас невещественность инобытия. Духовный мир, если и видится, то видится тускло и искаженно. Между тем изобразительное искусство основывается на зрении. Художнику для того, чтобы что-то изображать, необходимо прежде научиться видеть. То же касается и искусства церковного. Иконописцу необходимо погрузиться в мир возвышенно-духовный, необходимо прозреть в этом мире, ощутить его реальность, задышать его воздухом (молитвой), плениться красотой его чистоты, радостью благоговейного предстояния пред Лицом Божиим. В Евангелии говорится: «Чистые сердцем Бога узрят». Чистое сердце — это сердце смиренное. Образец высочайшей чистоты и смирения и дан нам Самим Господом Иисусом Христом, и к следованию Его заповедей призваны все. Достижение же сей чистоты — дело всей жизни и духовного опыта. История Церкви от первых дней до нашего времени полна примерами дивного просветления духовного зрения. Прп Мария Египетская, ни разу не видавшая прп. Зосиму, знала его имя, назвала его духовный сан. Прп. Андрей, Христа ради юродивый, видел Покров Божией Матери в храме Влахернском. Прп.Сергий Радонежский, сидя за трапезой с братией, неожиданно встал и молча поклонился до земли святителю Стефану Пермскому, направлявшемуся в время в Москву и не имевшему времени заехать в обитель и издалека благословившему Преподобного и его братию. Седьмой Вс-ий Собор, признал истинными иконописцами св. Отцов Церкви. Отцы имели духовные очи и созерцали, что и каким образом нужно изображать на иконе. «Иконописание не живописцами выдумано. Живописцу принадлежит техническая сторона дела. Иконопись есть изобретение и предание Святых Отцов, а не живописцев». (Деяние 7 Вселенского Собора) Церковь учит, что Небо недалеко от нас и мир Горний открыт нам. В основном лики пишутся фронтально, и при изображении обращенных друг к другу святых мы видим их не в профиль, а обращенными к нам, пусть даже и в трехчетвертном повороте. В профильном изображении даются либо отрицательные персонажи (например, Иуда в сцене взятия Христа под стражу), либо второстепенные и не святые. Икону можно называют окном в мир невидимый. Она изображает то, что не привычно для человека в его повседневности, являет нам Царство будущего века. Икона изначально пишется с точки зрения вечности, изображая мир иной, новое небо и землю, ту где уже совершена победа Спасителя — победа добра над злом, жизни над смертью.